Ладно, на время - в сторону всякие неприятности, ибо и мою улицу в кои-то веки посетил праздник. Конечно, во всём виноват Борисыч, ну, или не во всём Но я опущу всякие мелочи, ибо...ибо самое главное - это *барабанная дробь* мне дали научную работу по биохимии! Правда, сначала по результатам моей мыслительной мастурбации мне поставили собеседование, которое я на пару с Наташей умудрилась пройти прямо на заседании кружка, причём минуты за 4, причём даже неожиданно руководитель назначился Которым является моя бывшая преподавательница Так что я жду поздравлений! Конечно, я потом буду ныть, биться головой об стенку и писать о том, как меня зайоп этот проект, но пока я очень рад тому, что получил желаемое. =)
Сколько бы не поднимался вопрос carpe diem, - помню свой пост на эту тему, плюс недавно в комментариях было затронуто, - у меня всегда на него один и тот же усталый ответ: не моё. Не умею. Не получается. Кроме очень редких случаев. Когда что-то настолько ново, что не веришь в возможность того, что это твоё. Когда что-то восхитительно долгожданное наконец принадлежит тебе. Когда момент настолько великолепен, что ты кожей чувствуешь его единичность. "Остановись, мгновение, ты прекрасно." Тогда - да. А когда это входит в обыденность, когда начинаешь постоянно, как любимый диафильм, прокручивать в памяти прошлое вкупе с тем, что незыблимо веришь в то, что так было, так есть и так будет всегда, - всё. Никакого carpe diem. Наверное, в этом моя большая проблема. Одна из её частей - твёрдое неверие в то, что в будущем меня ждёт что-то хорошее, помимо того, что я сама туда привнесу. А привнести я смогу, увы, очень и очень немного. Всё в твоих руках, сказал мне один человек, на что я ответила, что если бы это было так, то я бы жила и горя не знала, а в этом паршивом мире слишком многое зависит от других людей. Причём чем важнее для тебя что-то, тем сильнее это зависит от другого человека, а в твоих руках может быть разве что ты сама. Поэтому я и ненавижу хоть малейшую зависимость от другого человека в каких-то вопросах: если у меня есть возможность сделать всё самой, от начала до конца, не полагаясь на другого ни в малейшей мелочи, я так и буду поступать. За такие вещи у меня беспокойства нет. А если что-то неизбежно зависит от другого - меня это может очень сильно мучить. Отсюда вытекает вторая часть - не то чтобы жизнь прошлым, а скорее постоянные попытки протащить прошлое в настоящее. Конечно, на сто процентов это нен получится, но приехать в определённое время в определённое место и вспоминать - вполне возможно. Хотя иногда это просто мучительно, но в отношении многих вещей уже просто не больно. "Зато у меня есть самые лучшие на свете воспоминания," - лучший транквилизатор для людей без будущего. Кроме того, Курт Воннегут в "Рецидивисте", одной из моих любимых книг, учил, что счастье - оно всегда в прошлом, всегда за спиной, но при этом оно всегда с тобой. Воспоминания - наше единственное вечное богатство, единственный рай, откуда нас никогда не изгонят, и единственный ад, куда спускаются добровольно. Боли не приносят только воспоминания, касающиеся тех, кто ушёл, ткнув тебе в спину нож. Но невообразимо больно вспоминать про хорошие времена, касающиеся людей, которые не сделали тебе ничего плохого. Как писала мне одна женщина: ""Таких" людей тяжелее терять, чем холодных обидчиков - так медленно и нежно отрезается кусок живой плоти - то ли забота, то ли садизм." Как жаль, что незаменимых людей нет. Боль утихнет только после пары лет и смены пары людей на месте тех. И то не все раны затягиваются. Хорошо, я хоть не окончательно беспомощна. По крайней мере, я способна не давать никому лезть в мои раны. Если кто-то надумает ковыряться в них - я отгрызу ему палец. Возможно, со временем мне придётся научиться кусать и собственные пальцы.
@музыка:
Virgin Black - Walk Without Limbs
@настроение:
Walk without limbs! Walk through my soul!
Есть такая достаточно известная в узких кругах фраза, которую известна под копирайтом некоего Лукьяненко: "Если жизнь тебя трахает, - значит, ты ещё живой!". Верно, конечно. Но я бы уточнила: если жизнь тебя не трахает, но ты совершенно уверен в том, что ты жив, то это хороший признак того, что в твоей жизни что-то неправильно.
В общем-то, мы все немного того, у каждого свой скелет в шкафу, который иногда безобидно называется хобби. Которое, конечно, у всех нормальных максималистов перерастает в фетишизм. И вот я хочу рассказать о своём фетишизме, ну совсем немного, ну несколько строк.
Итак, я собираю всё то, что напоминает мне о некогда любимых мужчинах. Билеты на автобус до места их дислокации, билеты на совместно посещённе концерты, какие-то особо дорогие логи асек, засушенные цветы, зажигалки и так далее и так далее и так далее. Все эти, по сути, уже бесполезные вещи и хранятся соответствующе - в небольших папочках с именем и двумя датами. Первая - дата какого-то знаменательного дня, вроде первого свидания, или ещё чего там. Вторая - дата осознания, что всё кончено. Помните метафору, одну из моих любимых - "закрыть папку и сдать в архив"? Вот её приблизительное воплощение - папка, две даты, сдано в архив, хранить: до конца дней моих. Две даты, практически как на кладбище. С другой стороны, я и отношусь к этому, как к кладбищу: этих людей больше нет в моей жизни. Они умерли. Умерли для меня. Умерли те, которые и были моими любимыми, а есть другие, совсем немного другие, но всё же не те, и коренное различие - меня в их жизни тоже нет. Поэтому моя коллекция не является для меня объектом постоянного восторга, скорее наоборот. Это попытка перевести воспоминания в фантики от гематогена, обложки от презервативов, открытки и спрятать их. Это больно, порой даже слишком больно - лезть туда и открывать любую из не столь уж и многочисленных папок. Иногда требуются месяцы, чтобы я смогла просмотреть содержимое папки до конца. Зато это - доказательство того, что это не моя выдумка, оно было, и оно было не зря. Это - подтверждение тому, что память можно воплотить, сохранить и убрать с глаз долой. Это - мемориал моему прошлому, разделённому с кем-то.
А вообще на эту запись меня сподвиг день рождения одного человека. С праздником тебя, хоть ты и вряд ли это прочитаешь, и пусть сбудется всё то, что я тебе нажелала.
Я вернулся, фу-ху. Отдых особо отдыхом не назовёшь, хотя бы потому, что я адски не высыпался из-за траханных экскурсий, переездов и прочего. А, ещё помимо этого у меня обострилась простуда, и ещё я то ли отравилась, то ли схватила кишечный грипп, но, в общем, понятно, как мне там стало весело. Ну и плюс у нас с Наташей началась аллергия на, что ли, воду, и у меня высохла кожа, а лицо превратилось в тихий ужас. Ну эти траблы более-менее улеглись, но, как в известном анекдоте, осадочек остался. Ну хорошо было разве что только то, что мы каждый вечер зверски пили и обкуривались дьютифришным Данхиллом, но это мелочи жизни, ради которых и Москву можно было не покидать. Ну разве что - мы были в Старбаксе!!!!11 Это был для меня старый фетиш, так что я оттуда натырила кучу сахара на память. )) ____ А ещё поездка дала мне понять, что во всяком случае, в моём случае новые впечатления и смена обстановки нихуя не помогают и от перемещения тушки в пространстве проблем у тушки не убавляется. Наоборот, кое-что обострилось, а кое-что вообще дошло до фатальной стадии. Но, с другой стороны, почему-то решения нашлись гораздо быстрее. Поэтому меня в ближайшее время ждут некоторые полезные преобразования, которые могут даться не так легко, как их замысел. А потом будет усталость, одиночество и пустота, а, с другой стороны, ну и пусть. Сейчас так хочется, чтобы это был год одиночества, можно даже в формате дзен. А есть ещё и такая сторона, что это может не то чтобы понравиться тем, в отношении кого пойдут эти преобразования. Только уж тут, извините, такое дело, что мне наплевать. Уже сколько раз в отношении меня принимались решения, которые мне были поперёк горла, но я подчинялась, ибо у меня не было другого выбора. Теперь вот и я приму пару таких решений. Потому что так будет лучше. Я не уверена, но, во всяком случае, будет по-другому, а это уже что-то. Выход из стагнации даже в самых бережно оберегаемых областях жизни необходим, и пусть это будет больно, то, скорее всего, в эти разы будет больно не только мне. Caught between the bullet and me, такие дела.
По сути, все эти мысли существовали и развивались у меня в голове единственно для того, чтобы заглушить постоянный вой мигрени в сосудах моей многострадальной головы. Но из них выросло кое-что дельное, настолько дельное, что я решила поделиться этим с одним человеком, а потом уже настолько дельным, что я, несмотря на мигрень, озноб и общую хилость, села за компьютер, набрала всё это и вот теперь выкладываю в свой блог. Даже скорее не ради пары интересных отзывов и кучку не очень впечатляющих, а ради того, чтобы через какое-то время наткнуться, перечитать и ещё раз всё это обдумать, будучи уже совершенно в другой жизненной ситуации. Плюс, этим заинтересовался мой хороший товарищ EagleOwl, так что это выкладывается и для него.
HereЭкзистенциалистами я увлеклась, будучи в очень юном возрасте. Кажется, класс девятый, возможно, восьмой, но уж больно маловероятно. Помню, наша француженка решила дать нам расширенный курс, считая нас способной группой (о, увы. Может, мы были и вправду способной группой, да проблема была в том, что большинству этот французский был, мягко говоря, не нужен. Поэтому способности искались совершенно другого рода. Например, мне ставили пятёрки за отличное умение трындеть, в том числе и на втором иностранном, при том, что за грамматику я всегда имела твёрдую двойку. Хотя, с другой стороны, во Франции я вполне неплохо общалась, и, когда я извинялась перед французами, pardonne-moi, mon francais n'est pas parfait, je sais, мне всегда говорили - ah non, c'est tres bon. Может, льстили. Но, во всяком случае, понимали, что я хочу сказать.) - она раньше преподавала во французской спецшколе, и там были не паршивенькие простецкие L'oiseau Bleu, построенные по худшим лекалам советских учебников, а красивые глянцевые Pile ou Face. Один том оного учебника 3 уровня у меня до сих пор, я всё хочу его перелистать, да руки не доходят. Так вот, в этом учебнике был кусок из романа Альбера Камю "Чума". Да, в оригинале. Мы не особо подробно его разбирали, так, чтение, перевод, своё мнение - но меня зацепило. И немного позже я прочитала этот роман на русском. Потом много раз перечитывала. И пошла по остальному Камю. Потом был Сартр. Потом - Виан. Потом ещё кто-то, уже не помню, по мелочи, одна книга от одного автора. Наверное, просто не запало. Вот Камю и Сартр - запали. Хотя, признаюсь, того же "Первого человека" мне прочитать было сложновато, да и понять тоже. Но каждая книга была...не скажу, что откровением, скорее поводом для долгого и тщательного обдумывания, примерки к себе. И, как ни забавно, многое казалось мне жутко близким. Но - вместе с тем - не моим. Однако всё течёт, всё меняется, наверное, к сожалению. Пришло другое время, другие настроения, друге увлечения и проч. Наверное, я стала живее. Во всяком случае, прошло вот это время, когда тебя цепляют книги об ужасающей пустоте существования. (а ведь какое-то время - наверное, это даже можно найти в этом блоге - я яро дифференцировала понятия "жить" и "существовать" и от второго отчаянно пыталась спастись.) Но, опять же, к сожалению, история идёт по спирали, и вот она я, уже на втором курсе, опять вернулась к своим экзистенциалистам. Правда, уже не паре по философии, посвящённой иррациональной философии. И, забавно, но я опять была опустошённая, с потерянными жизненными ориентирами, нежеланием поднимать голову, чтобы увидеть, что вдалеке что-то виднеется и вполне можно до этого дойти. И, как, наверное, многие уже догадались, я опять ощутила эту удивительную близость этой философии. Замечательная Г. А. говорила: экзистенциализм - философия, рассматривающая вопрос смысла жизни отдельного человека. Но человек этот - человек, стоящий на обломках собственной жизни, опустошённый, сломленный, не видящий будущего и не желающий его искать. Я бы не сказала, что это философия пораженца. Скорее это философия человека, который прошёл через одно из самых страшных мучений в жизни - через наблюдение за обрушением всего его мира (к сожалению, обрушение одной из частей влечёт за собой обрушение и последующих, и, если произошло обрушение только одной из секций, можно сказать, что отделались малой кровью) при осознании своей полной беспомощности. Это философия человека, которого, однако, нельзя назвать также и жертвой. Да, да, конечно, каждый сам себе худший враг и кузнец собственного несчастья, плавали-знаем. Но, к сожалению, есть вещи, которые человеку неподвластны. Бывает, что есть ситуация, ты готов драться до конца, пытаясь её как-то разрешить, ищешь способы, но всего лишь одна мелочь связывает тебя по рукам, и всё - ты беспомощен. Ты - пассивный наблюдатель. Так что, думаю, причины не так уж и важны - обрушение ли это твоего внутреннего мира, или же внешнего (экзистенциализм во многом возник благодаря событиям века двадцатого - войн, революций и прочих ужасов). Важен результат: вот он, человек, стоящий на обломках собственного мира. Не осталось ничего. Всё обращено в прах. И вот тут и возникает вопрос: а как мне дальше жить? Что ждёт меня? А стоит ли ради этого жить дальше? А зачем вообще я живу? В чём смысл моей жизни? И я перебрала в памяти ответы, так сказать, классиков. И получилось у меня вот что. Конечно, всё это не претендует даже на мало-мальски серьёзный анализ текста, во всяком случае, не серьёзнее, что я делала, будучи ещё в школе. Я же не критик, а просто тупой медик. Помню, когда я спросила Наташу, что делать, когда ты совершенно запуталась, она сказала: не делать ничего. Просто оставить всё как есть. Сартр мне вспоминается именно пропагандистом такой позиции. Вспомнить хотя бы "Тошноту". Антуан Рокантен, по сути, просто безвольно плывёт по потоку, что течёт где-то рядом. Я, каюсь, не очень хорошо помню существенных деталей книги, но общий фон мне вспоминается именно таким: просто жить. Механические действия, просто общее движение потому, что тебя куда-то несёт. Ни одного неожиданного, резкого действия; то, что кажется таковым, потом оказывается таким же запрограммированным, предопределённым. Ничего не может его, скажем так, расшевелить. Даже встреча с некогда любимой женщиной. Да, возможно, время превращает воспоминания, некогда заставлявшие сердце биться чаще, в пустую шелуху, но всё же... Полная пассивность, пустота, следование вслед за потоком. Это жизнь? А что, с другой стороны, считать жизнью? А, с третьей стороны, кому нужна такая жизнь, и в первую очередь этот вопрос касается её обладателя? Так что вывод Рокантена совершенно предсказуем: "Жизнь <...> мне дана ради...ради ничего." У Камю же такая пассивность не наблюдается - кроме отдельных героев. Ну посмотрим на ту же "Чуму". Главный герой, доктор Риэ. Немолодой, усталый человек, практически потерявший любимую жену (и он действительно её теряет раз и навсегда, но уже в самом конце романа, когда эпидемия бушует; так что, по сути, Риэ спасает от этого стресса общая стрессовая ситуация, созданная болезнью. Смешно, но меня от очень сильного стресса в его пиковый момент спасла другая, не менее стрессовая ситуация. Судьба иногда делает очень забавные вещи.). Единственное, что им движет - долг. Children don't win 'cause they want to go to mainstream. Опустошённый, усталый человек, который, по сути, живёт чумой; как Коттар, во время эпидемии хорошо подработавший на контрабанде и избавившийся от полицейского преследования, который надеялся на то, что эпидемия продлится подольше - только для Коттара это отдушина от преследования полицией, а для Риэ - отдушина от бытия. Достаточно неиллюзорное ощущение его необходимости, незаменимости и - полное отсутствие времени на саморефлексию. Другое дело - молодой журналист Рамбер. Вот это - сама деятельность. Всю книгу Рамбер проводит в деятельности: сначала он работает в городе в качестве журналиста, потом предпринимает всё, что необзодимо для побега, потом решает остаться и работает уже на медицинские силы. Но Рамбер - не человек на руинах жизни, о нет, у него во Франции осталась возлюбленная, а возлюбленная - это уже целый мир, настолько важный для Рамбера, что он соглашается на побег из города, который в условиях карантина являет собой хитрую и сложную комбинацию. Почему Рамбер остался в городе - это другой вопос, опустим его. Однако - посмотрите на коренную разницу Рамбера и Риэ: Риэ деятелен, ибо это его долг, Рамбер деятелен, ибо это его желание. Чем оканчиваются в книге истории этих двух героев? К Рамберу приезжает его любимая, и его линия заканчивается трогательной сценой на вокзале: "Так, Рамбер не успел даже разглядеть бегущее к нему существо, с размаху уткнувшееся лицом в его грудь. Он держал её в своих объятиях, прижимал к себе голову, не видя лица, а только знакомые волосы, - он не утирал катившиеся из глаз слёзы и сам не понимал, льются ли они от теперешнего его счастья или от загнанной куда-то в глубь души боли, и всё же знал, что эта влага, застлавшая взор, помешала ему убедиться в том, действительно ли это лицо, прильнувшее к его плечу, то самое, о котором так долго мечталось, или, напротив, он увидит перед собой незнакомку.". А Риэ? Риэ уже смирился с потерей жены ("Доктор молчал. Потом он сказал матери, что плакать не надо, что он этого ждал, но всё равно это очень трудно. Просто, говоря это, он осознал, что в его страданиях отсутствует нечаянность. Все та же непрекращающаяся боль мучила его в течение нескольких месяцев и в течение этих двух последних дней."), и он, посетив своего давнего пациента, старика-астматика, просто идёт домой. Опять просто жизнь. Пустота. И вот сейчас и я, как Рокантен, как Риэ, потеряла все опоры, стою среди руин. Предложения, что делать? Просто жить дальше. Ждать своего момента. Да, конечно, время залечивает самые страшные раны (не до конца. Some tears never will, some wounds never heal.) и даёт силы для построения нового мира на руинах старого. Другой вопрос, сколько времени для этого потребуется. Иногда, увы, это растягивается на всю жизнь, превращая её в вечное ожидание, которое является ещё одним из самых страшных мучений.
P.S. А с одним человеком я этими мыслями поделилась. Он выслушал, неопределённо кивнул и сказал: "А смысла, по сути, и нет. Только одно размножение."
Ну и офф-топ: с 26 января по 2 февраля я буду греть вместе с Натальей свои старые кости под тёплым испанским солнышком, наводя страх и ужас на сексуальных Хуанов (с) Найт. Так что ведить себя в моё отсутствие хорошо, ладно?
Вот сейчас ты сидишь и ревёшь взахлёб из-за всего лишь четырёх очень старых фотографий, о которых уже и не помнил никто, и которые так хотелось бы показать человеку, который на них изображён, но нельзя, ну просто потому, что он умер; ревёшь, потому что ты очень сильно ошибалась - всего лишь в цифрах, мелочь, но фатальная мелочь; просто потому, что привычка ещё не сломана до конца. А завтра надо встречаться с сокурсниками, с которыми уже всё ясно, улыбаться, изображать радость и удовольствие от происходящего, хотя ещё вчера всё было ясно и очень хотелось от всего отказаться. А потом надо будет снова улыбаться вполулыбки и молчать. Когда-нибудь наступит день, когда я похороню всех своих мертвецов. Но - пока - увы. Я не знаю, в чём дело, но время ещё не подошло. Надо просто ещё немножко, совсем немножко помучиться, ну совсем чуть-чуть... Наверное, мне сейчас нельзя оставаться одной, но никогда ещё одиночество не было таким соблазнительным. Но всё же. Пойду разбавлю его сигаретой. Я сегодня на пафосе, Dunhill Fine Cut Black, хотя мне и сказали, что гламурить мне совершенно не идёт, совершенно серьёзно (мне очень приятно, и я совершенно серьёзно). Просто так получилось, и я себя балую.
Ладно, хватит всяких страшных записей, нафих-нафих, тем паче что сессия сдана, причём сдана наипиздатейше - гистология - отл. (Тётя Торбек - <3) анатомия - отл. (причём автоматом + надпись "Сапин" в колонке "Фамилия преподавателя" будет долго предметом моей личной гордости) А ещё мы очень хорошо посидели в пиццерии, а ещё потом в дворике окончательно напились в срань, как и собирались. Плюс мне сделал офигительный комплимент один офигительный сопоточник %)
Так что, наверное, жизнь налаживается. Или я просто начинаю поворачиваться к миру лицом.
Слышали фразу "Труд сделал из обезьяны человека"? Ну, наверняка слышали, фраза расхожая что лицевой нерв. Конечно, в ключе всего этого вспоминаются советские лозунги вроде «Мир, труд, май» и прочее. И у юного поколения, до дрожи в коленках запуганного стррррашным советстким строем, возникает такой стереотип, что все были помешаны на труде. В этом самом Советском Союзе. Везде труд, впереди, на щитах, труд, трудись, а не то проиграешь и дальше. Впрочем, аршинные надписи на домах (которые сейчас лицезреются исключительно на фотографиях - сейчас у этих нажписей гораздо более важное содержание, Nokia и Клинское, к примеру) это очень подпитывает. Немного сумбурно, да? Ладно. Давайте проще. Очень и очень клишеированно и стереотипно. Труд сделал из обезьяны человека. Это долбили бедным советским детям, зомбируя их на то, что они должны трудиться, хоть на шахте, хоть в больнице, хоть в лаборатории. Клише есть - клише стали стучать по мозгам. А никто никогда не думал, откуда оно взялось-то? Будете смеяться. От Энгельса. Да-да, некто тов. Энгельс, который вообще очень слабо вписывается в тройку Ленин-Маркс-и-он-самый, на самом деле был больше биологом, чем политиком. Например, именно он дал классическое определение жизни как биологического процесса ("способ существования белковых организмов..."). А теперь отмотаем ещё немного назад в прошлое. Сначала животные ходили на четёрых ногах. Передняя конечность служила исключительно опорной. Соответственно такой функции и собственно строению этой самой конечности была построена и кора головного мозга, в частности - моторная зона (т.е. отвечающая за движения). У человекообразных обезьян передняя конечность уже по функциям приближается к человеческой руке, так как у неё появляется возможность, скажем, хватать предметы, но при этом опорная функция сохраняется. Соответственно возникновению новой функции в коре мозга развиваются корковые концы анализаторов, особенно в пресловутой моторной зоне, и появляются новые поля. Наконец, у человека рука становится уже исключительно органом, способным к выполнению сложных (трудовых) функций. Соответственно этому - угадайте, что происходит дальше? - в моторной зоне появляются опять новые поля. Так вот, в моторное зоне поля руки занимают наибольшую площадь; в зоне руки наибольшую площадь занимает кисть; ну а в зоне кисти - большой палец, что и способствовало превращению кисти в орган труда (У. Пенфилд). Так вот, всё вышесказанное было прямым подтверждением высказывания Энгельса о том, что труд способствовал развитию мозга. То бишь Энгельс вне всяких политических коллизий выдвинул гипотезу, которая по результатам исследований, споров высоконаучных пиздиловок и прочих учёных изысканий оказалась верной. Потом фраза была выхвачена, упрощена и заклишеирована. А как красиво всё начиналось...
Какое слово у вас "самое страшное"? Лучше всего отражает страх, ужас даже не того, что есть сейчас, что развернулось у вас на глазах, а скорее того, что за углом, что свалится через считанные секунды, вот-вот развернётся у вас на глазах? У меня - "странный". Какое слово для вас обозначает самое страшное? Не происшествие, которое может случиться с вами, или с близкими там, а скорее состояние, протяжённое во времени, нечто, что преследует, обнимает и вжимает внутрь себя, существует независимо от ваших желаний, стремлений и страхов? У меня - "пустота".
Как известно, чтобы преодолеть страх перед чем-то, надо либо навсегда отрезать себя от него, либо пройти через него, от самого начала до конца. У меня нет страха перед пустотой. Её появление просто обозначает, что моя жизнь опять под опасностью самоликвидации. Её не было полтора года. Но она приоткрылась - и случай, счастливый случай смог её затянуть. Но я не подсуетилась сделать что-либо спасительное - и она снова образовалась. И потихоньку раскрывается. Это не страшно. От тебя отлетают мелочи, совершенные мелочи, вроде чувств, эмоций, людей, каких-то драгоценных тебе вещей - и исчезают в пустоте. Безвозвратно. Сколько не шарь рукой в этой чёрной разверзнутости - ничего не выловишь назад. Скорее что-то потеряешь. Что делать? (риторика) Как всегда, выхода два, и, как всегда, они прямо противоположны. Выход первый. Ловить, цепляться, не отпускать ничего. Всё собирать, хватать, срочно обратно к себе прилаживать, параллельно отодвигаясь подальше и заодно выискивая себе какое-нибудь спасение, ну хоть самое идиотское, главное - чтобы эта пустота начала сворачиваться, а там поглядим. Выход второй. Помочь ей, позволить оторвать многое от себя. Кое-что оторвать самой и скормить ей, пустоте. Разрушить себя ровно до той части, на которую можно надстроить что-то новое. Избавиться от старой кожи, чтобы нарастить новую. Конечно, саморазрушение - это путь к гибели, но разве мы не умираем с начала рождения? По сути, оправдание можно найти чему угодно, но оправдываются лишь виноватые. Я чувствую себя не виноватой, я чувствую себя обманутой самой собой. Водка с соком, лаймы к текиле, ты что, на наркоте, утри свои слёзки, бросай свою дрянь, ты знаешь, что от этого развивается эпилепсия, как достать эту штуку без рецепта? Я навсегда заклеймлю этот январь месяцем, когда я постоянно сидела с грелкой, наполненной горячей водой. Не потому, что мёрзла. А потому, что мне так не хватало тепла. Чтобы преодолеть страх, надо либо навсегда отрезать себя от него, либо пройти через него, от самого начала до конца. Что выберете вы?
А хотите ли вы это читать?- Ребёнок?.. Ты тут? - Да, мама. - Ты не считаешь нечестным, что я стенографирую наш с тобой разговор? - Нет, мама. Ты большая. Ты можешь делать всё, что хочешь. - Неправда, Юна. С того момента, как ты пришла, ты мне рассказываешь, что мне делать. - Нет, мама. Я же только прошу. Уговариваю. А ты можешь сказать "Нет!". Многие мамы говорят "нет" и оттаскивают своих детей от витрины с игрушками. Ты тоже можешь так сделать, потому что ты - мама. Моя мама. - Но ты упорно подталкиваешь меня к одному варианту. - Потому что я думаю, что так будет лучше нам всем, разве не так, мама? - Я не знаю, ребёнок. Это... Чёрт возьми, ребёнок, мне страшно, когда я не преисполнена решимости, и я сама неопределённость, когда мне безразлично. - Я ничего не могу сделать, мама. - Но ты же обещал... - Да, мама. Конечно, мамочка. Я выполню своё обещание. Когда ты умрёшь, я обязательно буду рядом. Я заберу тебя и отведу к папе. - Глупый, силёнок хватит-то? - Будет тяжело, но я справлюсь, мама. Папа очень тебя ждёт. Он очень хочет, чтобы ты там была, с ним. - Это папа тебе сказал? - Нет. Я прячусь от папы. Ну... Не подаю ему знака о своём существовании. Но с ним я тоже рядом, да, я была с ним рядом, тогда. Ты ела таблетки, мама, и я думала, что если я буду с папой, то я всё исправлю. Но папа... В общем-то всё было бесполезно уже тогда. - Почему, ребёнок? - Потому что папа должен был умереть - и он умер. - Тогда почему не умер ты, ребёнок? Почему ты хочешь, чтобы мы умерли вместе? Ребёнок?! Почему я каждый вечер слышу от тебя: "Мама, давай умрём вместе"? - Мама, я... - По-моему, ты врёшь мне, ребёнок. - Каждый верит в то, во что хочет верить, мама. Помнишь, как тебе говорили, что возможности человеческого духа безграничны? Они безграничны, просто ты это ощущаешь на себе, как ты, мама, говоришь, post factum. - А в этом случае как..? - Тебе станет лучше, мама. Много лучше. Даже не тебе. А тёте Кате. Маме и тёте Кате тесновато в одном теле. Тётя Катя любит маму, но она её и ненавидит за сопливость, слабость, тряпочность. Она её жалеет и потому ненавидит себя. Мама много плачет, и тётя тоже плачет. Потому что очень сильно сильно. Тётя Катя хочет свободы. Хочет научную работу, хочет продолжения изысканий, хочет, как она говорит, закрыть папку и сдать её в архив, потому что она - новая личность, более цельная, более глубокая, более сильная. И рано или поздно она выжмет тебя, мама. Не вини её, мама, но побеждает сильнейший. - Отлично. Мало того, что я с друзьями теперь как сбоку припёка или рыбка-прилипалка, так я ещё и в своём собственном создании лишняя. Так ещё и ребёнок есть. - Всё же можно исправить, мама. Давай умрём, мама. Умрём вместе, мама. На свежем чистом рассвете. Хочешь, я расскажу, как это случится, мама? Я не знаю, как умер папа, но я знаю, что с ним случилось нечто похожее. Ты сама скажешь мне, мама, когда ты захочешь умереть. И я приду к тебе, мама, как к каждый раз бегу к тебе, когда ты зовёшь меня: "Ребёнок!". Если хочешь, я даже останусь спать с тобой, мама, усну в твоих бестелесных для меня объятиях. А потом я обязательно разбужу тебя, мама, и подам тебе руку, и ты сможешь покинуть своё тело. Нет, мама, тебе не придётся прыгать с крыши или ещё откуда-то, какие глупости, ты будешь мирно спать, ты и тётя Катя, я разбужу тебя, только тебя. У нас будет достаточно времени, чтобы ты прошла по квартире, дотронулась до всего, что хотела бы иметь там, когда умрёшь, чтобы ты напоследок поцеловала отца и теперь уже тётю Катю, мысленно пожелала удачи друзьям. Потом ты закроешь глаза, и мы умрём, мама. - Подожди, ребёнок. Папа умер. Ты знаешь, как умру я. А почему не умер ты? - Потому что ты ещё жива, мама. - Нет, подожди, ребёнок. Ты врёшь мне. Ты тоже мёртв. Ты мёртв, ребёнок. Я писала тебе эпитафию, и мы с твоим отцом - к сожалению, какое малодушие - по отдельности тихо тебя оплакали. - Нет, мама. Тут всё... Нормальные человеческие дети, из плоти и крови, рождаются от соития мужского и женского тел, так? Я родилась от соития чувств одного мужчины, направленных на одну женщину, и чувств одной женщины, направленных на одного мужчину. - Чувства умерли. Ты тоже должен был умереть, ребёнок. - Но я жива, мама! И я хочу умереть, мама, я очень хочу умереть! Я хочу умереть с тобой! - Папа мёртв. Его чувства тоже. Всё, оплодотворения не будет. Я говорю со своей мёртвой дочерью, которой у меня никогда не было? - Мама... - Ребёнок, ну не плачь... Иди сюда, ребёнок... Чёрт возьми... Днём мы пытались поговорить... - И ты опять мне сказала, что я вру... - Не опять, а тогда только в первый раз... - Я пыталась объяснить, но ты сказала, что мы погвоорим вечером.... - Может, я не всё понимаю, но... - Тогда я объясню, мама... Ты всегда любила конкретные даты. Да, я действительно родилась 4 ноября, но я вовсе не умерла ни 25, ни 29 сентября...ни даже 6 октября, как ты решила написать на эпитафии. Всё это время умирали вы с папой, вы гнили, мама, вы разрывались на куски, а я металась от тебя к нему, стараясь поддержать... Я знала, что вы умрёте. Представь себе розы, мама, ну как те, которые папа тебе в последний раз подарил... Вот ты, мама, - лепесточек, самый верхний, и папа был, как лепесточек... И я знала, что они оторвутся... И я всё боялась пропустить секунду, когда лепесток оторвётся, а я не успею подхватить, чтобы унести в его в одну не из самых паршивых калек этого мира, где эта личность, просто застывшая в развитии, сможет жить в привычной обстановке, потихоньку кое-в-чём развиваться, но в одном - основном - остаться неизменным. - Я знаю, что, ребёнок. - Ты сама писала, что это были хорошие люди. А для меня...для меня это были мои родители. А в случае переноса - мои будущие родители. - То есть если я умру, ты у нас через какое-то время родишься? - Ну да. Ты же там будешь вполне из плоти и крови, и папа будет из плоти и крови. И в какой-нибудь хороший день у вас на свет появлюсь я... - Именно ты? - Именно я. - И ты будешь девочкой? - Да. - Хы, а вот ему предпочтительнее мальчика было. - Ну что поделать. Родится девочка. - А что будет с... тётей Катей? И... дядей? - Ну, что будет? Это будет уже совсем другой лепесточек, мама. Два не знающих друг друга человека. Два...просто человека. Конечно, они будут вспоминать маму и папу... И сами будут себя вспоминать, и друг друга... Но это будут просто воспоминания, исписанные листы в старой пыльной папке. И у них тоже будут любови, только не друг с другом. И у них тоже будут счастливые минуты, но они не будут знать о счастье друг друга. - Знаешь, Юна, мне кажется, что это я - ребёнок. Ты мне с таким олимпийским спокойствием втолковываешь вещи, от которых мне непонятно и страшно. - Ничего, мама. Просто я была там, куда уже отправился папа. Мама, ты сегодня просила меня побыть с папой. - Да. Знаешь, мне было плохо в то время. - Знаю, мама. Так вот, мама... Папа очень тебя ждёт. Он очень хочет как-нибудь войти в комнату, а там - р-р-раз! - ты. И он недоумевает всё, почему тебя нет в аське, почему смс до тебя не доходят и он не может до тебя дозвониться. - А почему папа уже там? - Да потому что ты убила его, мама. Да, мама, ты убила папу 28 декабря, когда мы были все втроём, и всё было так хорошо, и он о тебе заботился, потому что у тебя от нервов рухнуло давление, а ты сказала - "Тогда забудь меня, забудь раз и навсегда". Тогда папа умер. Не сразу, конечно. Помнишь, как он поцеловал два пальца и переслал этот поцелуй тебе через окно автобуса? Потом он пришёл домой, лёг на койку, которая ещё хранила твой запах, мама, и смотрел в сетчатый потолок второго яруса кровати. А потом папа умер. Я была с ним, потому что ты в тот момент ругалась по телефону, и это спасало тебя. А папа был один, только я тихо была около него. И, когда он умер, я переправила его туда. И он живёт там, как если бы не случилось всех этих ужасов, очень тебя любит, мама, и искренне недоумевает, где же ты. А тут, вот в этом мире, где мне не очень нравится, где ты стучишь по клавишам, записывая то, что я говорю, остался жить человек, который идентичен папе. Но он - не папа. Немного другие ценности, другие точки зрения...и лишь какие-то пылинки любви к тебе, мама. - А всё-таки, ребёнок, почему не умер ты? - Я бы умер, если бы кто-то из вас перестал бы любить! Папа любит, потому что он теперь всегда будет такой...такой влюблённый. И этому ему не надоест, не будет тяготить, не помешает личностному росту, сдачи сессии, чему там ещё... Это будет просто чертой его характера, понимаешь, мама? А ты, мама, тоже его любишь. Только тут. И убеждаешь себя в том, что он умер. И пытаешься разлюбить. - Не пытаюсь... Я умру, ребёнок. - Да, мама. Только либо ты сама назначаешь дату, либо мне придётся ждать, когда смерть наступит сама. Поэтому я и появилась около тебя, мама. Чтобы сразу взять тебя и переправить к папе. Я вообще полумёртвая, если хочешь. Живу на два мира. Вхожа и туда, к папе. И сюда, к маме. Потому что они - мои мама и папа... Любящие... В том числе и друг друга... - Пусть и практически несуществующие уже. И когда умру я, умрёшь и ты? - Для этого мира - да. Для того...я опять буду этим тёплым свечением, окружающим вас, когда вы вместе, ну ведь ты чувствовала, мама, ты помнишь, помнишь, мама? А потом я появлюсь у вас на свет... - А мы?.. - Что вы?.. Лепесточки улетят и будут жить своей жизнью, забыв о том цветке, с которого улетели. А цветы будут жить своей жизнью, сбрасывая новые лепесточки... - То есть...будут мама Катя и тётя Катя, папа... и дядя, в разных мирах, со своими жизнями, и совершенно не представляющие житие-бытие друг друга? - Лишь только в отдалённых фантазиях...и то это касается только тёти и дяди. Мама и папа всё это забудут. Вот этот наш разговор ты забудешь, мама, даже несмотря на то, что ты его записала, кстати, ты его потом не прочитаешь. Ты умрёшь, а там начнётся жизнь. Новая. И вы будете считать, что так было всегда, родились, учились, познакомились, влюбились, а теперь вот - бац! - съехались... Ты не веришь мне, мама? - Я не знаю, Юна. Мне пусто. - Ну, мамочка, ну... Только не плачь, мамочка. Я не пойду к папе, нет, мама, я буду с тобой, не плачь, не плачь... Мамочка... - Когда я умру, ребёнок? - Ну давай помучаемся ещё чуть-чуть, мамочка... Осталось совсем немножко... - Да... Совсем немножко. Ты права, ребёнок, совсем немножко. Всё-таки проведай, пожалуйста, папу. Я не буду плакать, честное слово, видишь, у меня книжка на столе лежит? Я ей сейчас себе мозг забью - ух! А потом я лягу спать. И позову тебя, как обычно: "Ребёнок!" И ты мне расскажешь про папу. И про то, как он умер. И про то, как он сейчас живёт. Про всё-всё-всё на свете... Хорошо? - Хорошо. Я пойду. Я пойду! Пока, мама...мамочка.
Очередная метафора из серии "Я вас всех ими заебала". Купили вот много вкусной еды, сиречь жрачки, и набили ей холодильник. Жрачка имеет нехорошее свойство со временем портиться и становиться к употреблению негодной. Что же сделать, чтобы не пропал целый холодильник чудесной еды? Варианта два: - осторожно, с удовольствием, скушать всё это, не насилуя себя и свой ЖКТ, и испортившееся выкинуть нахуй, убедив себя, что без этого можно прекрасно обойтись, по крайней мере, в ближайшие краткие сроки. - начать быстро и достаточно неразборчиво в себя это пихать, жрать это с максимальной возможной скоростью. Пофиг, как, пофиг, вкусно ли - главное, чтобы влезло, главное, чтобы ни крошечки мимо! Чем в корне отличаются эти два варианта? Да тем, что во втором варианте человек становится тупо животным. Скотиной. И это мерзко. А вдвойне мерзко, когда тебя делают скотиной. А втройне - когда в тебя пихают не жрачку, а знания. Когда надо за 6 дней перечитать двухтомовый учебник и подрочить на четыре тома атласа. Я-то от этого избавлена, но всё равно, подавляя рвотный рефлекс, читаю учебник с диким отставанием от необходимой скорости, по десятку раз перезубриваю ответы на тесты и запоминаю ну просто какой-то висящий в воздухе факт. Потому что мне надо, блять, написать тест из ста вопросов, в каждом один правильный ответ, и сделать не больше двадцати ошибок. В случае mission failed - выйти в окно, не закрывая за собой двери. Поэтому механически: "Остеон, костная пластинка. Фронтальный. Расстояние между мысом крестца и наиболее выступающей точкой лобкового симфиза." Вот, блять, и никакой пропаганды и промывания мозгов не надо. Человек - скотина, который пожирает знания, которые должно, наверное, аккуратно и с удовольствием вкушать, а он их вынужден жрать, как комбикорм с помоями. Человек - машина, каждый день набивающий себя на решение типового теста. Какой родничок закрывается первым? Какая кость запястья образует сустав с проксимальной фалангой большого пальца? Какие по форме межфаланговые суставы? Пластмассовый мир победил, блядь. Мне так не хватает живых людей.
Знаете, есть такая штука - инсулин-глюкагоновый индекс. Инсулин отвечает за запасание глюкозы в вашу печёнку в виде гликогена, глюкагон, соответственно, за распад гликогена и повышение уровня глюкозы в крови что очень важно для работы мозга и всякое такое. В общем, это соотношение является главным рубильником в печени, который отвечает за режимы работы "синтез гликогена - распад гликогена". Так вот, человеческие отношения, особенно достаточно близкие, вроде любви, дружбы, по-моему, тоже регулируются таким вот индексом. Только, конечно, не инсулин-глюкагоновым и даже не тесторстерон-эстрогеновым, всё отвлечённее. Индексом неудовольствия-способности это терпеть. Давайте рассмотрим. В любом человеке, как бы мы его не любили, как бы с него не балдели и как бы им не дорожили, всегда есть вещи, которые нам в нём не нравятся. И он от них не откажется, хоть ты тресни. Но вместе с тем у него есть какие-то вещи, за которые мы его обожаем. Или - просто так, без всяких на то особых причин, мы его обожаем. Любовь ведь слепа и безрассудна, правда? И уровень глюкозы в крови отношений нормальный, то бишь такой, какой нужен нам. Например, моя подруга постоянно опаздывает. Грубо говоря. Но я всё равно хорошо к ней отношусь. И наши отношения не страдают. Но со мной случилась небольшая трагедия, например, мне отрезали руку, и она не отходит от моей кровати в больнице и утирает мне слёзы. Конечно, идёт пересыщение, превышение необходимого индекса, но это в общем-то показатель гибкий (для глюкозы: 3,3 - 5,5 ммоль\л), и можно. Ну да это крайности. Есть какие-то мелочи, которые повышают неудовольствие, есть мелочи, которые повышают терпимость к мелочам вследствие улучшения отношения к человеку. Как и с глюкозой, так и в отношениях этот индекс неустойчив, но всё в порядке, пока он держится в пределах нормы. Но ничто не вечно под луной. Друг может предать, любимый человек, скажем, променять - даже не на другую, а просто на какую-то ерунду - и тогда мало того что срать на все эти мелочи вроде опаздываний, которые создавали обычный уровень неудовольствий, сам этот уровень возрастёт настолько, что уже ничем его не забить. Разбалансировка системы - это практически верная смерть. Возможно, коллапс, который, правда, всё равно перетечёт в смерть. Многие раны затягиваются слишком тяжело, и с таким "неудовольствием" будет тяжело терпеть. То бишь поддерживать такой индекс в равновесии будет под силу...ну...очень и очень мало кому. Вот что такое. Каждый наш шажок - это маленькое колебание наших индивидуальных индексов, как биохимических, так и человеческих-межчеловеческих-межчеловеческих.
А ещё я стараюсь хоть что-то сделать, вылезти, но в конечном итоге мне просто хочется побыть одной, без всяких подготовок, сессии и прочих попыток вылезти. Я устала. Я просто устала. Пустота.
В этом семестре у меня было очень, очень много секса и мочи. Не в том плане, что я постоянно трахалась и вокруг меня всё было пропитано мочой, нет, я по долгу службы (а также из-за крайней озабоченности одного из преподавателей) изучала и то, и другое в количествах, значительно превышающих любой разумный учебный план.
Looking back. О моче. Сидим на лекции о моче. Блин, на лекции по мочевой системе. По пресловутой гистологии. Лекторша говорит быстрее, чем я (кто со мной общается - меня поймёт Только я не требую записывать мой бред, а она требует). Все сидят мрачные и кислые, кроме нашего рядка: Наталя, я, Гарик. Лекторша: - Итак, первичная моча содержит... Гарик:: - ...каловые массы...
Английский. Очередной мудацкий контрольный перевод, и, как можно догадаться, всё о той же моче. Сижу перевожу. У меня получается фраза: "В норме в моче не содержится <бла-бла-бла> and casts." Я не врубаюсь, лезу в учебник. Там такого слова нету. Лезу в словарик. Нету. Прусь к преподшу, тащу её супер-мега-вообще электронный переводчик. Ввожу. Есть. "Гипсовые повязки." Иду к англичанке. - Дорогая такая-то. Как бы вы это перевели? - Ой, я даже не знаю, посмотри в переводчике. - Я посмотрела. Там вариант "гипсовые повязки". Я, конечно, понимаю, что в норме в моче не содержится гипсовых повязок, но всё же! Сошлись на "и т.д."
Теперь о моче и сексе. Не удивляйтесь, что я связываю эти две темы! Сейчас вы всё поймёте. Ну, думаю, про термометр в задницу знают все. Но термометр в заднице - это метод контрацепции. А вот как узнать, случилось или нет? Гистология дала нам целых два охренительных ответа на этот вопрос. 1) надо срочно надыбать лотос. Цветок такой. Красивый. Обязательно нераспустившийся. И с утра, когда первые рассветные лучи коснутся водной глади и ласково проведут по лепесткам лотоса, надо на него посцать. Да, вот так вот. Грубо и без всяких там. Посцать. Если эта штука расцветёт - кабздец, вы беременны. 2) надо срочно надыбать половозрелых крыс. И сделать им инъекцию собственной мочи. Если у крыс начнётся мощный фолликулогенез, то есть в яичниках будут клетки с жуткой скоростью развиваться, - кабздец, вы беременны.
Конечно, есть старая добрая лакмусовая бумажка, но это же не интересно, верно?
Нет, блядь, я определённо сдам этот охренительный экзамен. На отличну. С похвалой.
Всё-таки мало что так подкупает, как тот факт, что тебя трахают не просто так(ибо недотрах\ибо девушка уехала\ибо по пьяни\ибо из дружескиъ чувств\ибо из нечего делать\из некоторой симпатии), а из чувств, хотя бы отдалённо напоминающих любовь.
Единственный стабилизатор - фотография, перевязанная чёрной ленточкой. Оба человека, изображённые на ней, мертвы. Мертвы. Мертвы. Раз и навсегда. И, когда берёшь фотографию в руки и смотришь в их глаза, все воспоминания кажутся дурацкой выдумкой, развлекалочкой, ересью. БольноТяжёло Не те слова. Скорее муторно. Примерно как после того, как год провозилась с пациентом, вела его, радовалась вместе с ним каждому улучшению, кормила надеждами, а а двадцать минут назад сказала ему, что уже всё безнадёжно и счёт пошёл на месяцы. М-да, любовь теперь представляется мне ребёнком с врождённой патологией. Вот он рождается, здоровенький, пухлощёкий, у парочки, они с ним носятся, радуются... А потом вылезают диатезные ссоры, радостно синеют гематомы обид...и так далее. Достаточно прозевать момент - и болезнь так размахнётся, что сожрёт несчастную крошку, и родители, не в силах простить друг друга, разойдутся. А ещё вокруг меня не осталось близких людей. В один день они все исчезли, и вокруг меня осталась лишь выжженная земля. Осталось разве что плакаться получужим людям или тихо молчать, ожидая, что всё скажут за тебя. Я пойду попробую заняться гистологией.
Не стоит долго оплакивать людей, особенно если умерли лишь они старые, а новые живут; но этих двух я буду оплакивать, хотя бы потому, что это были хорошие люди.
А-а-а, чёрт, как же всё это заебало! Вся эта ерунда с политикой, голодающие африканские дети и Русские Марши! Нет, блин, ладно, пусть они существуют, но где-нибудь отдельно от меня! Я и так уже потратил херову тучу времени на чтение умных статей, всяких разбирательств и попыток самоотождествления, что просто уже обидно. А отдельно даже уже не обидно, а злобно выслушивать вопросы относительно моей политической, религиозной и сексуальной ориентации и пытаться со мной вступать в высокосветские беседы. Или подъёбывать меня вопросами типа "Какой сатанизм тебе ближе?" и считать себя охуенно крутым из-за того, что я сказала какую-то невразумительность. Всё. Достало. Мне плевать на политику. Кто там будет следующий президент, почему правые в говне и когда к власти придут НС. ПЛЕВАТЬ, понимаете? Для меня принципиальным являются только несколько вопросов, как-то: достойная пенсия старикам, вытаскивание науки и промышленности из грязи (да, я знаю, что зарплата в 7000 (прописью: семь тысяч) - это ахуенно много, особенно по сравнению с сентябрём, когда платили 4000 (прописью: четыре тысячи). Вы уже прониклись, какие это большие деньги, да?) и нормальное обеспечение медицинской помощью населения и нормальное же обеспечение медицины помощью. А не это блядское безобразие, когда в больнице, блядь, нет ФИЗРАСТВОРА. NaCl 0,9%, если что, в дистиллированной водичке. Да... Мне плевать на религию. Я не знаю, на самом деле, что творится в этом мире. Так получилось, что мир показал мне свои совершенно неожиданные стороны, которые быть сброшенными со счетов никак не хотят. Конечно, сбежать бы мне в агностики, как это сделали многие переосмыслители, но мне просто плевать. А почему мне плевать? Да потому, что я не хочу лезть ни во что не моё, даже если это меня касается. Политика - ну, выборы-выборы, дальше все всё знают, может, стипендию повысят - уже хорошо. Религия - я верю в саму себя и свои силы, и этого мне вполне достаточно. А обращение к любым другим силам хоть чуть выше тебя уже требует некоторых затрат. А я такого не люблю. Я люблю сама больше разбираться. И выше бежать с соплями на кулаке только в случае полного тупика. Но и это обычно вмешательства высших сил не требует А главное, почему мне плевать, - да потому, что япросто тупой медик, я хочу вскрывать свои трупики, увлечённо ковыряться в микроскопе и мешать разную дрянь в пробирочках. Это - моё, и больше ничего я от жизни не хочу.
Конечно, мне могут сказать, мол, позиция обывателя, vie metro-boulot-dodo и узость мышления. А не пошли бы вы, возражу я. Обыватель вот как с удовольствием с вами потрындит и на тему того, кто будет следующим президентом, и на тему религии, и на что только он не потрындит! Ибо ни в одном вопросе он, по сути, и не разбирается. Ну, я тоже люблю потрындеть, но трындю исключительно по тому, в чём я разбираюсь. О прикреплении мышц кисти, к примеру. Это я знаю, это я могу объяснить. Это моё дело, и я хочу овладеть им в совершенстве. Не обделяя себя, конечно, прочими областями. Если мне потребуется разобрать какой-то вопрос политики - да, я сяду и разберу. Но потрындеть. Сейчас. С вами? Увольте, меня ждёт гистология.
P.S. Всё-таки некоторые женские компании акуительны. Водка с грейпфрутовым соком, виски с тропическим соком или содовой со льдом и текила с лаймом. А потом курение за гаражами, аки пятиклассницы )) К сессии готовимся, блин.
P.P.S. И ещё. Я очень хочу посмотреть в глаза человеку, который разместил на обложке нашего учебника по гистологиисрез яичка.
По чести говоря, у меня нет особого желания делать эту новогоднюю запись. Такие штуки делаются, когда хорошо на душе, светло и есть вот это ощущение праздника. А у меня ничего такого нет. Но всё же - традицию нарушать нельзя. Ну, или просто нежелательно.
Пара слов об ушедшем годуВот теперь я не верю, что как встретишь Новый Год - так его и проведёшь. Ибо встреча 2007 была потрясающа, офигительна и восшибательна. Да и первая его половина тоже была очень даже. Конечно, не обходилось без траблов, ссор и прочих мерзких мелочей, но общий фон был тих, умиротворяющ и радостен. Но свинья она и есть свинья. Буквально с самого начала своей второй половины год стал мне преподносить один "подарок" за другим. По очереди, одновременно, с наслоением. Мерзко стало абсолютно в любой области, куда бы я не сунулась. Знаете, октябрь-ноябрь-декабрь я помню очень слабо, как будто их не было. Отрицание, да. Просто чтобы не ёбнуться. Итак, через 12 часов этот омерзительный год кончится. Я рада этому? Стоило бы, потому что я еду в компанию самых лучших на свете сокурсников, где наконец высленно захлопну папку с цифрой 2007 и сдам в архив, и это будет хорошая возможность начать что-то сначала. М-да, косноязычно, ибо надуманно, потому что на самом деле Новый год вызывает у меня скорее какое-то оцепение. Потому что я вспоминаю предыдущий и понимаю, что он безвозвратно в прошлом. Потому что бой курантов намертво меня отрежет не только от плохого, но и от очень счастливых времён, и от потерянных мною очень дорогих и близких мне людей, которые через 12 часов уже такими являться не будут. В общем - мне сейчас очень горько, тяжело и муторно. Я впервые в жизни не рада Новому году - скорее всего, потому, что никогда ещё не приходила к нему с такими неутешительными результатами. Но, с другой стороны, жизнь продолжается, и, может, не всё так уж и плохо. Потому что может быть ещё хуже Поживём - увидим.
Всё вышенаписанное читать было вовсе не обязательно Ну, собственно, теперь - маленькое поздравление, которое я адресую всем-всем-всем, кто его читает и кто не читает, кому это важно и кому это пофиг и всем остальным мудакам на этом свете. Ребята! Помните: всё, что вас сейчас ни волнует, - такая мелочь. Ещё весной я, кажется, писала: "В кои-то веки чувствуешь себя счастливым просто от светлого неба, свежего воздуха, потрясающей лекции и ещё кучи мелочей. И плевать, что завтра зачёт, а ещё гистология, а до сессии два месяца. Ведь за этим можно пропустить гораздо более важные вещи." Всё преходящее. Кое-что - к счастью, кое-что - к сожалению. Ибо любимые, близкие, друзья - это тоже преходящее, в чём я, к сожалению, убедилась в этом году. Но не всё так плохо. Любимые могут просить, близкие оставить, друзья предать, - но ты сам у себя всегда останешься. И снова сможешь воздвигнуть светлое небо у себя над головой. Достаточно просто захотеть. Другое дело, что не все желанию сбываются, ой, далеко не все, но пробовать-то стоит. С Новым Годом, ребята, и пусть у вас всегда будет светлое небо над головой.
Бойтесь своих мечтаний, они имеют нехорошее свойство сбываться.
Забавно, где-то с месяц назад я поняла, что хочу на Новый Год живых цветов. Бред, конечно, букеты в самый разгар зимы. Но хочется, и всё тут. Ну хочется и хочется, и ладно. А теперь у меня полный дом цветов. Ладно, букет из пяти небольших роз купил мне по моей просьбе отец. Но вот небольшую бордовую розочку, большую толстую красно-рыжую герберу и три высоченных белых с розовой окаймой розы я не загадывала. А мне подарили Так что у меня Новый Год практически что весенний. Такой цветочный. И поэтому немного уютный.
.А вообще надо бы рассказать о гораздо более серьёзных, более прозаических и менее радующих вещах, но этому здесь, конечно же, не место.
А у вас когда-нибудь было ощущение, как будто какую-то часть вашей души, или нефизической части, или как вы это называете, парализовало?
Ещё одна причина, почему я не хочу Новый Год, - я насочиняла столько охренительных записей, а выкладывать их не получится, ибо сейчас как бы New Year Eve и надо писать о сессии, подарках и прочем джынглбеллс. Ну по поводу сессии, положим, я отчитался, а об остальном и писать не хочется. Так что ладно, разберёмся в следующем году. А пока.
Что я в себе просто обожаю - так это собственную жертвенность. Доходящую, как у меня это заведено, до абсурда. Вот надо мне что-то. Позарез. Или не позарез. Или просто захотелось, хотя и не нужно особо. А мне это не дают, вот хоть ты тресни. Что делаю я? Конечно, вариабельно. От "впасть в глубочайшую депрессию" до "слегка расстроиться". Но это, конечно, не самое интересное. А самое интересное начинается тогда, когда я довожу ситуацию (или она сама, без моего особого вмешательства в) до той точки, когда мне становятся все просто обязаны. И тогда начинаются одумывания, попытки найти компромисс, а то и откровенное впаривание вот этого нужного. Казалось бы, надо обрадоваться и прочее. А я в большинстве случаев от этого отказываюсь, иногда с истеричными нотками вроде "Мне это не нужно", "Я не стою этого", "На меня не стоит тратить деньги", "Как-нибудь обойдусь" и прочее. И потом могу сидеть, давить слёзы, не вполне, но всё-таки немного несчастная, зато гордая и удовлетворённая.
А я сегодня на сессию вышел. Все 10 зачётов, ага. Опять невовремя сцукоблядьнахуй. Но! Зато сегодня был поставлен новый рекорд: я первая из своей группы вышла на сессию за пять дней до официальной даты. С отрывом в две минуты от меня идёт Наташа
А, ладно, чуго это я всё о серьёзном, давайте о весёлом
Весёлая историяА произошло это со мной где-то в начале ноября. Думаю, некоторые знают, а остальным скажу, что я в то время зашивалась со своей научной работой для СНК по анатомии. И как раз для неё полезла в ММЭ за точным определением слова "Аномалия". Лезу в первый том. А там, как это любят делать, "Аномалия. См. Пороки развития". Блядь, думаю я, и лезу в восьмой том. Листаю, ищу. Наткнулась на статью "Половые извращения". Пока читала статью, забыла, зачем вообще в ММЭ лезла ))) А ведь это было восхитительно, просто восхитительно, да Процитирую кусок, который особо меня потряс. Можно сказать, поразил в самое сердце через прямую кишку.
Пикацизм - стремление к введению полового члена помимо влагалища: coitus per os, inter mammae и т.п. К пикацизму относятся и различные варианты удовлетворения, получаемые при лизании той или иной эрогенной зоны (cunnilinctio, annilinctio, penilinctio)
Да, детка.
Там ещё про всё такое прочее и даже про лечение написано. Я в восторге просто, да.